Читать книгу - "Детский нейрохирург. Без права на ошибку: о том, кто спасает жизни маленьких пациентов - Джей Джаямохан"

предупредил я, – нужно дать мальчику время. У некоторых людей в его положении возвращается контроль за движениями лодыжек, но не более. На этом все останавливается. Нельзя заставлять – ему будет неловко.

Он сильно смутился:

– Да-да, конечно, вы совершенно правы.

В итоге, и уже не в первый раз, я оказался в корне неправ. Организм пациента словно «прорвало». Когда я зашел на следующий день, то увидел явно скучающего мальчика, сидящего в своей кровати. Если двадцать четыре часа назад он мог лишь шевелить пальцами, то теперь вовсю двигал ногами – поворачивал стопу, сгибал ногу в колене, двигал бедрами. Даже для нас, бывалых хирургов, это был невероятный прогресс.

Мальчика выписали примерно через три недели. К тому времени я уже не сомневался, что в его ногах и по всему телу полностью восстановилась двигательная активность. Откуда я это знал? Потому что, покидая в последний день нашу больницу, пациент вышел из палаты без посторонней помощи. Некоторые дни залиты солнечным светом. Мы сохраняем такие воспоминания в противовес нашим пасмурным дням.

Если пациент покинул мое отделение, вовсе не значит, что мы с ним больше не увидимся. Каждые полгода-год большинство моих пациентов приходят на обследование, чтобы я мог отслеживать прогресс и результаты физиотерапии. Порой все складывается настолько хорошо, что мы окончательно прощаемся спустя год, может, три года. Иногда такие встречи и вовсе не прекращаются.

Через четыре года после возвращения прооперированного мной мальчика в Нортгемптон он пришел ко мне в последний раз. Пациент с трудом помнил о том времени, когда не мог ходить, как все остальные. Если бы не мои записи, не уверен, что я бы сам в это поверил. К счастью, ему больше нет необходимости со мной видеться. Вместе с тем я все продолжаю получать его рождественские открытки.

9

Магазинный тест

Музыка выключается лишь в очень редких случаях. Зачастую мои музыкальные пристрастия слегка отличаются от вкусов моих коллег (на самом деле следует заменить «зачастую» на «всегда», а «слегка» на «совершенно»). Чтобы полностью сосредоточиться на работе, мне необходима музыка. Как правило, люди, давно ассистирующие мне, это знают и оставляют звуковую систему в покое. Иногда, когда мы выполняем более простую процедуру, они могут украдкой поменять плейлист. Я обычно могу смириться с чем-то более популярным – думаю, в последнее время мне это дается особенно хорошо, так как мои дети заставляют меня слушать современную стриминговую[50] версию «Воскресного хит-парада» (я с теплотой вспоминаю те времена, когда держал палец наготове на кнопке записи).

Лишь в одной ситуации я не жалуюсь, когда музыку выключают: когда я делаю это сам, что никогда не предвещает ничего хорошего.

Череп маленького ребенка не является цельным. У новорожденного он состоит из отдельных пластин, которые со временем срастаются. Зачастую у грудного младенца можно заметить посреди головы пульсирующий участок в форме ромба – так называемый родничок. Здесь нет кости – только мембрана, в которой она растет. Этот процесс чем-то напоминает образование льда на поверхности воды – отдельные льдинки постепенно приближаются друг к другу, в итоге образуя сплошной слой.

Сами по себе костные пластины твердые, однако соединительные мембраны между ними довольно мягкие. Они нужны по двум причинам. Во-первых, без подвижных пластин, способных накладываться друг на друга, голова ребенка не смогла бы пройти через родовой канал. Она слишком большая, и, чтобы протиснуться, ей приходится сжиматься. Во-вторых, на соединительных участках между пластинами со временем образуется новая костная ткань, что позволяет черепу расти. В первые два года рост протекает стремительно. Размер черепа двухлетнего ребенка примерно только на двадцать процентов меньше размера головы взрослого человека.

С учетом того, какие изменения происходят с ребенком за эти два года, как увеличивается в размере его мозг, неудивительно, почему черепу нужно так быстро расти.

Если, скажем, детеныши жирафа появляются на свет практически полностью сформировавшимися и сразу же могут самостоятельно ходить и питаться, то новорожденные люди совершенно ни на что не годятся. Правда, лишь временно.

Не успеешь оглянуться, как это слабое и совершенно беспомощное создание превращается в озлобленное, способное кричать и бросаться разными предметами существо. Младенцы ползают, едят, общаются, учатся ходить, у них развиваются моторные навыки – они становятся маленькими людьми невероятно быстро. От нуля до ста за считаные месяцы. Вполне понятно, почему натуралист Дэвид Аттенборо[51] называет их самыми удивительными представителями животного мира. За короткое время мозг недавно родившегося человека развивается в поразительном темпе – и костным пластинам приходится за ним поспевать.

Но что, если им это не удается? Что, если костные пластины срастаются слишком рано? Такая патология называется краниосиностозом[52], и порой она возникает, пока ребенок все еще развивается в утробе матери. Если так случается, формируется маленькая жесткая голова и естественные роды все еще возможны. Гораздо чаще, правда, пластины срастаются уже после родов. Но, когда бы ни произошло сращение, ничего хорошего от краниосиностоза ждать не приходится. Если череп становится цельным, то это ограничивает рост головы. Если же начинает твердеть только один участок, то – так как увеличивающемуся мозгу требуется место – другие части черепа разрастаются, чтобы его предоставить. Когда пластины, например, срастаются слева, мозг с удвоенной силой начинает давить на правую стенку черепа, вызывая искривление формы головы.

Разумеется, у многих младенцев после родов голова причудливой формы, особенно если в процессе были использованы акушерские щипцы или какие-то другие приспособления. Родители изначально могут и не заметить проблемы, полностью охваченные радостью от прибавления в своем семействе. Иногда патологию замечает акушерка. Если же проблема заявляет о себе лишь со временем, то чаще всего именно родители первыми обращают на нее внимание. К счастью, при малейшем беспокойстве они могут зайти в интернет, поискать информацию и распечатать пачку листов, чтобы потом обсудить все с врачом. Правда, медики зачастую перестают слушать, когда пациент начинает говорить о чем-то прочитанном им в интернете. Я могу понять почему: посидев на некоторых сайтах, банальную головную боль можно принять за симптом опухоли. И все же родители, как правило, на пустом месте панику не поднимают. Многие приходили ко мне на прием со словами: «Спасибо, что отнеслись к нам серьезно. Все остальные говорили, что я параноик». С другой стороны, как не воспринять их всерьез, если диагноз уже был поставлен.

Неважно, была обнаружена проблема еще до родов или через десять месяцев после, – чаще всего нет смысла что-либо предпринимать, пока ребенку не стукнет год. Конечно, с